«Реквием», анализ поэмы Ахматовой. Анализ поэмы «Реквием

Дорогому и любимому, единственному сыну, Лёвушке Гумилёву, страдающему за родителей. Реквием Ахматовой считается вершиной её творчества, максимой эмоционального напряжения человека, страдающего от произвола, который стал бытовой нормой в родной стране, и тем страшнее, что это - норма.

Реквием по умирающей империи, утопающий в крови Петербург, холодный камень и застывшая, неподвижная вода. Слёзы, голод и плач. Вечные образы в лицах матерей и жён, стоящих под тюрёмными стенами - всё это крохотные детали, складывающиеся в картину Апокалипсиса, предчувствие тьмы и бедствия.

Реквием по ушедшей жизни, былой радости и весёлой праздности. Рыдания весёлой грешницы, сероглазой королевы, превратившейся в ещё одну бледную тень, обточенную горем. Реквием по расстрелянному мужу, который мёртвый стал куда более любимым, чем был при жизни.

Реквием по сыну, которого отобрали. Единственному, любимому сыну, страдающему за грехи своего происхождения. Сына, которого она практически не будет видеть, в его экспедициях, ссылках и заключениях.

Реквием по всем, кто смиренно сносит своё горе.

Всё это отлично звучит, слишком красиво, чтобы быть правдой.

Но знали бы вы из какого же сора растут стихи?

«Реквием» был впервые опубликован в 1963 году в Германии, собиралось почти 30 лет и так и выглядит - лоскутным одеялом из сильно отличающихся друг от друга частей. С 1935 года за деятельностью Ахматовой велось наблюдение со стороны НКВД, поэтому черновики произведения она записывала на клочках, зачитывала, заучивала сама и её посетители, постоянно нервно сжигала черновики в пепельницах. Так, по крупицам медленно создавалась поэма, но до 1963 не было ни одного человека, кто прочёл бы её целиком. Можно смело заявить, что именно «Реквием» сделал из Ани Горенко, вечно влюбленной дамы, первую поэтессу России. Потому что одно из самых больших общественных развлечений - это уничтожение самовозведенных тиранов.

«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то “опознал” меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
-И я сказала:
- Могу.
-Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957, Ленинград»

Какая-то чуть менее, чем наивная интерлюдия. «Опознали» в очередях, когда, например, сын Лёвушка говорит, что встретившись с матерью за год до тюрьмы, в 1956, он еле узнал её, и вряд ли следующие месяцы она посвятила тому, чтобы вновь стать той Ахматовой с картины в фиолетовых тонах:

«Когда я вернулся, то тут для меня был большой сюрприз и такая неожиданность, которую я и представить себе не мог. Мама моя, о встрече с которой я мечтал весь срок, изменилась настолько, что я её с трудом узнал. Изменилась она и физиогномически, и психологически, и по отношению ко мне. Она встретила меня очень холодно. Она отправила меня в Ленинград, а сама осталась в Москве, чтобы, очевидно, не прописывать меня (без прописки из города высылали - прим. автора)».

Как бы то ни было, а в очередях Анна Андреевна стояла, это факт, правда, кто там кого рассматривал, и как её узнали простые смертные - история умалчивает. Но давайте откровенно: королева драмы всея Руси отчаянно не справлялась с ролью матери. Муза и любовница, весёлая грешница и укротительница молодых львов не может быть хорошей родительницей. Слишком много времени уходит на то, чтобы любить себя, не получится одновременно обучать ребёнка грамоте. Но простим это, допустим, у этих аристократов так заведено, и детское воспитание это не то, чем должны заниматься великие умы. Допустим.

Поэма как будто бы посвящена сыну. Лёвушку сажали трижды. За папу, за маму, просто на автомате, потому что такой человек не может любить советскую власть. Первый раз его забрали в 1935 году по горячим следам Гумилёва-старшего. Вместе с ним тогда забрали и нового мужа Ахматовой, Николая Пунина. Это у него Ахматова проживала в Фонтанном доме на Литейном проспекте. В той прекрасной квартире, пересекая которую можно устать, где Лев жил в коридоре на сундуке, в отрезке, закрываемом шторами. И ещё непонятно, кого она пыталась вызволить: человека, который её премило квартировал в центре города или сына, который был как аппендикс на её поэтической биографии. Ахматова очень любила Фонтанный дом. Больше, чем людей.

Однако тогда Ахматова написала письмо прямо Сталину, через Булгакова, Пастернака, Пильняка - через тысячу рук и поручительств. И этот её смелый жест одновременно и спас сына и арестованных вместе с ним студентов и погубил её саму: НКВД активно заинтересовалось её личностью. Так она принесла себя в жертву, правда, похоже что не до конца осознанную.

Ахматова слишком гипертрофированно страдает. Все эти «я молюсь не о себе одной», «эта женщина больна, эта женщина одна» (ну Самуил Маршак какой-то, боже правый) - это плач по самой себе, по своей искалеченной судьбе, ну, пара воспоминаний о том, что она не одна такая, что это страшная болезнь всей страны:

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ…

Она на мгновение сливается с потоком таких же страдающих женщин, но тут же снова про себя любимую и мировое завещание с точнейшими указаниями, какой памятник ей нужно возвести. Поэзия, видимо, больше за памятник нерукотворный, вечный не считается.

Ахматова когда-то ответила, почему ей так по нраву роман Брюсова «Огненный ангел». «Люблю любовь», - коротко и поэтично. К сожалению, но напрашивается наблюдение, что любила она, в основном, себя. Несмотря на 5 замужеств, несчитанное множество интриг и романов между браками и во время; несмотря на сына, чья биография будет поинтереснее романов Солженицына.

Гумилёва-старшего, своего сероглазого короля, она никогда не любила. Она любила в нём, что он так томно и трагически любил её. Она трижды ему отказывала, он дважды пытался покончить жизнь самоубийством (стреляться мог бы, но видимо, мешала задумчивость). Всё попахивало откровенным расчетом, но не тем, который может появиться в уме простого смертного.

Гумилёв, как мы помним, тоже был поэтом. И при любом ответе Ани Горенко на предложение руки и сердца, он оставался в выигрыше: при согласии (что она даст только в 1910) он получает семейное счастье и свою сероглазую музу; при очередном отказе - повод для страданий, а значит и источник для вдохновения. Человек может творить только в двух состояниях: либо когда он гений и может творить всегда, либо когда он влюблен. Счастливо или несчастливо - совершенно не важно. Гумилёв гением не был, но очень старательно его из себя мастерил. Страдания делали его поэзию острее. «Романтические цветы» - это плод не первого неудавшегося сватовства, однако, это первое серьезное заявление Гумилёва как поэта.

Ахматова же думала о том, что ей очень нравится быть любимой. Превозносимой. Если тебе ещё и стихи посвящают - то это вообще составляет картинку идиллического брака.«Он пишет мне непонятные слова. Он так любит меня, что даже страшно».

Гумилёв разлюбит свою прекрасную даму через год.

Вообразив себя Эдгаром Алланом По, он влюбится в свою кузину, через год родится Лев, ещё через год Гумилев уедет в Африку, а ещё через год - уедет добровольцем на войну. Где угодно быть, лишь бы подальше от тебя.

Всё это время он пишет, всё лучше и лучше, его африканские произведения полны цвета, экзотики, загадок и жирафов. Он был лучшем в «Цехе поэтов», но стихи для Ани закончились.

Они не растерялись, растянули брак до 1918, в 1921 его расстреляют, а она успеет второй раз развестись. Вместе с Советским союзом придут и новые правила жизни: бездомным кочевницам здесь не рады, хотите жить здесь - заводите жилплощадь. Быть может, это тоже было одной из причин череды браков и разводов. А с 1924 года начинается активная охота на ведьм и Ахматову исключают из союза писателей как непролетарского автора. На её имени негласный запрет, всё что ей остаётся - это переводы. Она бьётся и старается найти лазейку, переживает за публикации Гумилёва больше, чем за свои, она так и будет всю жизнь любить мёртвых гораздо больше, чем живых и быть им преданной гораздо больше.

Она переживёт всё. Переживёт войну и голод, нищету, мужей, двадцать лет издательских отказов и нависшей угрозы со стороны государственной руки. Перенесёт четыре инфаркта, но после четвертого дни её пойдут на счёт.

И провожать её будут все её дети: Бродский, Рейн, Тарковский. Красивые всё имена и лица. Хоронить её будет Лев. Сын, на которого её не хватило, которому она пыталась посвятить самое важное произведение своей жизни, но, увы, даже это не получилось:

«Мать находилась под влиянием людей, с которыми я не имел никаких личных контактов, и даже в большинстве своем не был знаком, но ее они интересовали значительно больше, чем я, и поэтому наши отношения в течение первых пяти лет после моего возвращения неизменно ухудшались, в том смысле, что мы отдалялись друг от друга. Пока, наконец, перед защитой докторской, накануне дня моего рождения в 1961 году, она не выразила свое категорическое нежелание, чтобы я стал доктором исторических наук, и выгнала меня из дома. Это был для меня очень сильный удар, от которого я заболел и оправился с большим трудом. Но, тем не менее, у меня хватило выдержки и сил для того, чтобы хорошо защитить докторскую диссертацию и продолжать свою научную работу. Последние 5 лет ее жизни я с матерью не встречался. Именно за эти последние 5 лет, когда я ее не видел, она написала странную поэму, называемую «Реквием». Реквием по-русски значит панихида. Панихиду по живому человеку считается, согласно нашим древним обычаям, служить грешно, но служат ее только в том случае, когда хотят, чтобы тот, по кому служат панихиду, вернулся к тому, кто ее служит. Это было своего рода волшебство, о котором, вероятно, мать не знала, но как-то унаследовала это как древнерусскую традицию. Во всяком случае, для меня эта поэма была совершеннейшей неожиданностью, и ко мне она, собственно, никакого отношения не имела, потому что зачем же служить панихиду по человеку, которому можно позвонить по телефону. Пять лет, которые я не виделся с матерью и не знал о том, как она живет (так же как она не знала, как я живу, и не хотела, видимо, этого знать), кончились ее смертью, для меня совершенно неожиданной. Я выполнил свой долг: похоронил ее по нашим русским обычаям, соорудил памятник на те деньги, которые остались мне в наследство от нее на книжке, доложив те, которые были у меня - гонорар за книжку «Хунну»».

Впервые поэма Анны Ахматовой «Реквием» была опубликована в Мюнхене летом 1963 года. Сложное по структуре литературное произведение, состоящее из разрозненных стихов, которые объединены собой по смыслу, к тому времени существовало лишь в виде отдельных набросков. И до сих пор неизвестно, кто из почитателей творчества поэтессы сумел объединить их в поэму и переправить за границу для публикации. Все дело в том, что, написав очередную часть поэмы, Анна Ахматова зачитывала ее близким друзьям, после чего уничтожала черновики. Стихи заучивались на память людьми из окружения поэтессы, записывались в дневники, передавались в литературных кругах на разрозненных листочках, и в начале 60-х годов очень мало кто мог похвастаться тем, что читал это произведение целиком.

Причин для такой конспирации было великое множество. Ведь поэма «Реквием» посвящена одной из самых страшных страниц советской истории – 30-м годам 20 века, на которые пришлись многочисленные репрессии. Анна Ахматова была в опале, и об этом ей недвусмысленно напоминали чуть ли не ежедневно. И хоть ее творчество было признано вполне благонадежным, власти мстили ей за мужа, поэта Николая Гумилева, который в 1921 году был арестован по подозрению в организации заговора и расстрелян.

Кроме этого, в 1935 году впервые был арестован сын Анны Ахматовой Лев Гумилев, который на тот момент являлся студентом Ленинградского государственного университета. Ахматова лично написала письмо Сталину, благодаря чему ее сына, обвиняемого в создании террористической группы, освободили. Однако ненадолго, так как в 1938 году Лев Гумилев был повторно арестован и приговорен к 10 годам заключения с отбыванием наказания в сибирских лагерях. Именно в этот период и родился замысел поэмы «Реквием», работа над которой продолжалась почти четверть века. Первые наброски «Реквиема» были сделаны еще в 1934-1935 годах, и Анна Ахматова планировала, что стихи войдут в ее новый лирический цикл. Однако очередной арест сына словно бы вырвал поэтессу из некоего оцепенения, заставив переосмыслить свою роль в современном обществе. И донести до потомков в виде стихов весь тот ужас и боль, которые пришлось пережить людям, столкнувшимся с беспощадными жерновами сталинских репрессий.

Сама Анна Ахматова в предисловии к поэме написала, что на мысль о создании этого произведения ее натолкнула простая ленинградская женщина, с которой поэтесса столкнулась в очереди за хлебом. Кто-то узнал Ахматову, и по очереди, в которой стояли утомленные, голодные и постоянно ожидающие ареста люди, пробежал шепот. И тогда неизвестная женщина обратилась к поэтессе, спросив, может ли она написать о том, что происходит вокруг. Ахматова ответила утвердительно.

Поэма «Реквием», опубликованная в Германии без ведома автора, произвела среди зарубежных литераторов эффект разорвавшейся бомбы. Если до этого момента Анну Ахматову критики воспринимали как тонкого лирика с налетом романтизма, то в «Реквиеме» она открылась читателям с другой стороны, представ в виде обвинителя и судьи целой эпохи. Неудивительно, что после публикации «Реквиема» за Анной Ахматовой закрепилась слава народной российской поэтессы.

Окончательно работа на «Реквиемом» была завершена в середине 60-х годов прошлого века, однако опубликовать это произведение в СССР журналы «Нева» и «Октябрь» решились лишь в 1987 году, спустя 11 лет после смерти поэтессы. Позднее поэма была включена в ряд литературных сборников, которые издавались на территории СССР по случаю 100-летия со дня рождения Анны Ахматовой.

Анне Андреевне Ахматовой пришлось многое пережить. Страшные годы, изменившие всю страну, не могли не отразиться и на ее судьбе. Поэма “Реквием” явилась свидетельством всего, с чем пришлось столкнуться поэтессе.
Внутренний мир поэта настолько удивителен и тонок, что абсолютно все переживания в той или иной степени оказывают на него свое влияние. Настоящий поэт не может оставить без внимания ни одной детали или явления окружающей жизни. Все находит свое отражение в стихах: и хорошее, и трагическое. Поэма “Реквием” заставляет читателя еще раз задуматься о судьбе гениальной поэтессы, которой пришлось столкнуться с ужасающей катастрофой.
Эпиграфом к поэме стали строки, являющиеся, в сущности, признанием в сопричастности ко всем бедствиям родной страны. Ахматова честно признается, что вся ее жизнь была тесно связана с судьбой родной страны, даже в самые страшные периоды:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью,
был.

Эти строки написаны уже намного позже, чем сама поэма Они датированы 1961 г. Уже ретроспективно, вспоминая события прошедших лет, Анна Андреевна заново осознает те явления, которые провели черту в жизни многих людей, отделяя нормальную, счастливую жизнь и страшную, бесчеловечную действительность.
Поэма “Реквием” достаточно коротка, но сколь сильное действие она оказывает на читателя! Это произведение невозможно читать равнодушно, горе и боль человека, с которым произошли страшные события, заставляют точно представить себе весь трагизм ситуации.
В нескольких строчках, названных “Вместо предисловия”, Анна Андреевна рассказывает о том, что предшествовало написанию поэмы. Годы ежовщины по сути своей были геноцидом против собственного народа. Бесконечные тюремные очереди, в которых стояли родственники и близкие люди заключенных, стали своеобразным символом того времени. Тюрьма вошла в жизнь самых достойнейших людей, сделала невозможным даже саму надежду на счастье.
Поэма “Реквием” состоит из нескольких частей. Каждая часть несет свою эмоционально-смысловую нагрузку. Например, “Посвящение” - это описание чувств и переживаний людей, которые все свое время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о “смертельной тоске”, о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменение сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осужденного от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние свое и других:

Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылых скрежет
Да шаги тяжелые солдат.

“Ветер свежий”, “закат” - все это выступает своеобразным олицетворением счастья, свободы, которые отныне недоступны томящимся в тюремных очередях и тем, кто находится за решеткой:

Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна.

Анне Ахматовой пришлось пережить арест и расстрел мужа, арест сына. Как прискорбно, что талантливейшему человеку пришлось столкнуться со всеми тяготами чудовищного тоталитарного режима Великая страна Россия допустила над собой такое издевательство, почему? Все строчки произведения Ахматовой содержат в себе этот вопрос. И при чтении поэмы читателю становится все тяжелее и тяжелее при мысли о трагических судьбах невинных людей.

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусъ.

Россия раздавлена, уничтожена. Поэтесса от всего сердца жалеет родную страну, которая совершенно беззащитна, скорбит о ней. Как смириться с тем, что случилось? Какие слова найти? В душе человека может твориться что-то страшное, и нет никакого спасения от этого.

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.

В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла “как на выносе” - это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча - все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.
Арест близкого человека заставляет окружающих лишиться сна и спокойствия, размышляя о горестной судьбе:

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц смотрит в дом,
Входит в шапке набекрень.
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Страдания поэтессы достигли апогея, в результате она практически ничего не замечает вокруг. Муж расстрелян, а сын в тюрьме, трагедия случилась с самыми близкими и родными людьми. Вся жизнь стала похожа на бесконечно кошмарный сон. И именно поэтому рождаются строки:

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.

Действительно, разве может человек вынести все, что выпало на долю поэтессы? Да и сотой доли всех испытаний оказалось бы достаточно, чтобы лишиться разума и умереть от горя. Но она жива. И как контраст появляется воспоминание о юности, в которой Анна Андреевна была весела, легка и беспечна.
Расставание с сыном, боль и тревога за него иссушают материнское сердце. Невозможно даже представить себе всю трагедию человека, с которым случились столь страшные испытания. Казалось бы, всему есть предел. И именно поэтому нужно “убить” свою память, чтобы она не мешала, не давила тяжелым камнем на грудь:

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

Все пережитое Ахматовой отнимает у нее самое естественное человеческое желание - желание жить. Теперь уже утрачен тот смысл, который поддерживает человека в самые тяжелые периоды жизни. И поэтому поэтесса обращается к смерти, зовет ее, надеется на ее скорый приход. Смерть предстает как освобождение от страданий. Однако смерть не приходит, зато приходит безумие. Человек не может выдержать того, что выпало на его долю. А безумие оказывается спасением, теперь уже можно не думать о реальной действительности, столь жестокой и бесчеловечной:

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.

Финальные строки поэмы символизирует прощание с реальным миром.
Поэтесса понимает, что безумие отнимет у нее все, что было так дорого доселе. Но именно это в данной ситуации оказывается лучшим выходом, символизирует собой спасение, освобождение от всего, что так мучит и тяготит.

В 1987 году советские читателе впервые познакомились с поэмой А. Ахматовой «Реквием».

Для многих любителей лирических стихотворений поэтессы это произведение стало настоящим открытием. В нем «хрупкая… и тоненькая женщина» - как назвал ее в 60-е годы Б. Зайцев - издала «вопль - женский, материнский», ставший приговором страшному сталинскому режиму. И через десятилетия после написания нельзя читать поэму без содрогания в душе.

В чем заключалась сила произведения, которое более двадцати пяти лет хранилось исключительно в памяти автора и 11 близких людей, которым она доверяла? Это поможет понять анализ поэмы «Реквием» Ахматовой.

История создания

Основу произведения составила личная трагедия Анны Андреевны. Ее сына, Льва Гумилева, арестовывали трижды: в 1935, 1938 (дали 10 лет, потом сократили до 5 исправительно-трудовых работ) и в 1949 (приговорили к расстрелу, затем заменили ссылкой и позже реабилитировали).

Именно в период с 1935 по 1940 годы и были написаны основные части будущей поэмы. Ахматова сначала предполагала создать лирический цикл стихотворений, однако позже, уже в начале 60-х годов, когда появилась первая рукопись произведений, пришло решение объединить их в одно произведение. И действительно, на протяжении всего текста прослеживается неизмеримая глубина горя всех русских матерей, жен, невест, испытавших страшные душевные муки не только в годы «ежовщины», но и во все времена существования человечества. Это показывает анализ «Реквиема» Ахматовой по главам.

В прозаическом предисловии к поэме А. Ахматова рассказала о том, как ее «опознали» (примета времени) в тюремной очереди перед Крестами. Тогда одна из женщин, очнувшаяся от оцепенения, на ухо - тогда все так говорили - спросила: «А это вы можете описать?» Утвердительный ответ и созданное произведение стали выполнением великой миссии настоящего поэта - всегда и во всем говорить людям правду.

Композиция поэмы «Реквием» Анны Ахматовой

Анализ произведения следует начинать с осмысления ее построения. Эпиграф, датированный 1961 годом, и «Вместо предисловия» (1957 год) свидетельствуют о том, что мысли о пережитом не покидали поэтессу до конца жизни. Страдания сына стали и ее болью, которая не отпускала ни на миг.

Далее следуют «Посвящение» (1940), «Вступление» и десять глав основной части (1935-40 годы), три из которых имеют название: «Приговор», «К смерти», «Распятие». Завершает поэму двухчастный эпилог, носящий в большей мере эпический характер. Реалии 30-х годов, расправа над декабристами, вошедшие в историю стрелецкие казни, наконец, обращение к Библии (глава «Распятие») и во все времена ни с чем не сравнимые страдания женщины - то, о чем пишет Анна Ахматова

«Реквием» - анализ названия

Заупокойная месса, обращение к высшим силам с просьбой о благодати для усопшего… Великое произведение В. Моцарта - одно из любимейших музыкальных произведений поэтессы… Такие ассоциации вызывает в сознании человека название поэмы «Реквием» Анны Ахматовой. Анализ текста подводит к выводу, что это скорбь, поминовение, печаль по всем «распятым» в годы репрессий: тысячам погибших, а также тем, у кого от перенесенных страданий и мучительных переживаний за своих родных «умерла», окаменела душа.

«Посвящение» и «Вступление»

Начало поэмы вводит читателя в атмосферу «осатанелых лет», когда великое горе, перед которым «гнутся горы, не течет великая река» (гиперболы подчеркивают его масштабы) вошло чуть ли не в каждый дом. Появляется акцентирующее внимание на всеобщей боли местоимение «мы» - «невольные подруги», стоявшие у «Крестов» в ожидании приговора.

Анализ поэмы «Реквием» Ахматовой привлекает внимание к необычному подходу в изображении любимого города. Во «Вступлении» кровавый и черный Петербург представляется измученной женщине лишь «ненужным привеском» к тюрьмам, разбросанным по всей стране. Обыденным делом, как ни страшно, стали «звезды смерти» и предвестники беды «черные маруси», разъезжающие по улицам.

Развитие главной темы в основной части

Поэму продолжает описание сцены ареста сына. Не случайна здесь перекличка с народным плачем, форму которого использует Ахматова. «Реквием» - анализ поэмы это подтверждает - развивает образ страдающей матери. Темная горница, оплывшая свечка, «смертный пот на челе» и страшная фраза: «за тобой, как на выносе, шла». Оставшись одна, лирическая героиня в полной мере осознает ужас случившегося. Внешнее спокойствие сменяется бредом (2 часть), проявляющимся в сбивчивых, недосказанных словах, воспоминанием о былой счастливой жизни веселой «насмешницы». А дальше - бесконечная очередь под Крестами и 17 месяцев мучительного ожидания приговора. Для всех родных репрессированных он становился особой гранью: до - еще сохраняется надежда, после - конец всей жизни…

Анализ поэмы «Реквием» Анны Ахматовой показывает, как личные переживания героини все больше приобретают вселенские масштабы человеческого горя и невероятной стойкости.

Кульминация произведения

В главах «Приговор», «К смерти», «Распятие» эмоциональное состояние матери достигает апогея.

Что ее ожидает? Смерть, когда уже не страшит ни снаряд, ни тифозный чад, ни даже «верх шапки голубой»? Для героини, утратившей смысл жизни, она станет спасением. Или безумие и окаменевшая душа, позволяющие забыть обо всем? Невозможно передать словами то, что чувствует в такое момент человек: «… это кто-то другой страдает. Я бы так не могла…».

Центральное место в поэме занимает глава «Распятие». Это библейская история распятия Христа, которую переосмыслила Ахматова. «Реквием» - анализ состояния женщины, навсегда потерявшей ребенка. Это миг, когда «небеса расплавились в огне» - признак катастрофы вселенского масштаба. Глубоким смыслом наполнена фраза: «А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел». И слова Христа, пытающегося утешить самого близкого человека: «Не рыдай мене, Мати…». Как приговор любому бесчеловечному режиму, обрекающему мать на невыносимые страдания, звучит «Распятие».

«Эпилог»

Анализ произведения Ахматовой «Реквием» завершает определение идейного содержания заключительной его части.

Автор поднимает в «Эпилоге» проблему человеческой памяти - только так можно избежать ошибок прошлого. А еще это обращение к богу, но просит героиня не за себя, а за всех, кто был с ней рядом у красной стены долгих 17 месяцев.

Вторая часть «Эпилога» перекликается с известным стихотворением А. Пушкина «Я памятник себе воздвиг…». Тема в русской поэзии не новая - это определение поэтом своего назначения на Земле и некое подведение творческих итогов. Желание Анны Андреевны - чтобы памятник, воздвигнутый в ее честь, стоял не на берегу моря, где она родилась, и не в саду Царского Села, а у стен Крестов. Именно здесь она провела самые страшные дни своей жизни. Так же, как тысячи других людей целого поколения.

Значение поэмы «Реквием»

«Это 14 молитв», - так сказала о своем произведении в 1962 году А. Ахматова. Реквием - анализ подтверждает данную мысль - не только по сыну, но по всем безвинно уничтоженным, физически или духовно, гражданам большой страны - именно так воспринимается читателем поэма. Это памятник страданию материнского сердца. И страшное обвинение, брошенное в адрес созданной «Усачом» (определение поэтессы) тоталитарной системы. Долг будущих поколений - никогда не забывать об этом.

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор… И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет… Шатается… Одна…
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.

Вступление

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,
Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари…
Ночь.
4

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей —
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука — а сколько там
Неповинных жизней кончается…

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.

Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.

Приговор

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

А не то… Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

К смерти

Ты все равно придешь — зачем же не теперь?
Я жду тебя — мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.

И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза —
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук —
Слова последних утешений.

Распятие

Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

Эпилог

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

Анализ поэмы «Реквием» Ахматовой

О страшном периоде сталинских репрессий написано немало научных исследований. Ему посвящено множество художественных произведений. Среди них самыми яркими являются личные воспоминания и впечатления непосредственных свидетелей этих событий. А. Ахматова на себе ощутила всю боль и страх, производимые этой «кровавой мясорубкой». Поэма «Реквием» через личный опыт поэтессы передает весь ужас тех лет.

Поэма создавалась в течение долгого времени. Вступление и первая часть написаны в 1935 г., сразу же после первого ареста единственного сына Ахматовой – Льва. Поэтесса при помощи Пастернака написала письмо лично Сталину и добилась освобождения сына, но карательные органы не оставили их в покое. В 1938 г. произошел второй арест. На этот раз унизительная мольба Ахматовой не принесла результата. Льва приговорили к ссылке в сибирские лагеря. В течение двух лет поэтесса продолжала создавать поэму, ставшую ее интимным дневником, отражающим все чувства и переживания. В условиях тотального контроля Ахматова не решалась записывать стихотворение. Она запоминала строки и читала их только самым близким людям.

Сюжет поэмы «Реквием» основан на нахождении Ахматовой в тюремной очереди. В таких очередях она провела почти полтора года. В этом униженном ожидании встречалось множество матерей и жен, выкинутых из общества за сфабрикованные преступления своих мужчин. В предисловии к поэме Ахматова вспоминает, что в очереди ее узнала одна женщина и попросила описать происходящее.

В «Посвящении», предваряющем поэму, поэтесса описывает свое тяжелое, как камень, горе, охватившее душу сразу после вынесения приговора. Она обращается с приветствием к своим «невольным подругам» по тюремной очереди, оказавшимся теперь связанным навеки общей бедой.

«Реквием» не имеет четкой хронологии. Отдельные части отмечены датами, но они непоследовательны. Это не играет большой роли. Два страшных года воспринимаются как целостная картина личной трагедии на фоне всенародного горя. Можно выделить некоторые главные мотивы произведения.

Ахматова подчеркивает огромный масштаб репрессий через количество («осужденных полки») и исторические параллели («корчилась Русь», «стрелецкие женки»). Поэтесса использует религиозную символику. В стране победившего атеизма вера выступает в роли еще одной жертвы режима. Полностью посвящена этому часть поэмы «Распятие», в которой страдания всех матерей трогательно сравниваются с горем Богородицы.

К финалу в поэме нарастает мотив обреченности, невозможности какого-либо сопротивления. Ахматова видит спасение только в смерти, но подозревает, что и она не даст окончательного избавления от всепоглощающего страха. Поэтесса считает, что лучшим признанием ее заслуг перед русской поэзией будет памятник у тюремных стен, который будет вечным напоминанием живущим о том страшном и беспощадном времени.